Первый заместитель министра агрополитики Максим Мартынюк – о шансах на земельную реформу, потенциале агроэкспорта в ЕС и экономических методах борьбы с коррупцией.
«Деньги»: Как Вы себе представляете модель украинского агробизнеса? Какая страна в этом смысле может быть оптимальным примером для Украины?
Максим Мартынюк: Сложно найти страну, которая могла бы служить для Украины бенчмаркой. Слишком много у нас уникальных особенностей. Нет полноценной собственности на землю (здесь и далее речь идет о земле сельхозназначения – Ред.), но при этом есть весьма развитое сельское хозяйство. Есть крупные эффективные агрокомпании, но производительность труда в отрасли остается низкой. В Украине невысокая, по сравнению со странами ЕС, урожайность, но, несмотря на это, Украина – на втором месте по экспорту зерна в мире. Если говорить о желаемой модели украинского АПК, то хотелось бы, чтобы наши фермеры были такими, как во Франции – производящими уникальную продукцию, с региональной спецификой. А украинские агрохолдинги – такими, как фермеры в США: высокоэффективными, ориентированными на крупнотоварное производство, с высокой производительностью труда, обрабатывающие по 5 тысяч га и более.
Д.: Какова может быть роль кооперативов, создаваемых фермерами? Например, как в той же Западной Европе? В том числе при экспорте?
М. М.: Пока роль таких кооперативов в Украине играют трейдеры и крупные переработчики. Трейдеры покупают подсолнечник, сою, зерно, формируя экспортные партии. Покупают сырье и крупные перерабатывающие предприятия. Как только начнет активно развиваться животноводство, садоводство и т.п., появится необходимость в дополнительной переработке (хотя бы первичной), хранении продукции – это будет стимулом для появления фермерских кооперативов. Холодильники для молока, фруктохранилища, овощехранилища – это все поле для кооперации. Но для этого нужны изменения в специализации фермерских хозяйств.
Д.: Как можно оценить бизнес-климат для агропроизводства в Украине? Какая нужна поддержка?
М. М.: Хотя в целом бизнес-климат для агропредприятий улучшается, рынок пока не сигнализирует о том, что бизнес готов помимо высокорентабельного производства зерна и масличных развивать и другие секторы – то же животноводство. Что касается стимулов. Лично я не считаю, что дотации – оптимальный инструмент поддержки в АПК для Украины. При том, что во всех развитых странах сельское хозяйство считается нуждающимся в дотациях, Украине нужно стремиться к его прибыльности. Прежде всего, за счет выхода на внешние рынки. Вот, например, практически бездонный рынок говядины в Иране, а также в Афганистане и Ираке, куда идут поставки через Иран. На круг – около 100 млн потребителей. Если бы животноводческие компании были способны обеспечить стабильные поставки говядины на этот рынок, то господдержка утратила бы для них критическое значение.
Д.: Чем можно подтолкнуть агробизнес в сторону продукции с большей добавленной стоимостью?
М. М.: Все понимают, что наращивание добавленной стоимости – это правильный вектор. Но если мы вырастили зерно и продали на экспорт – это короткий инвестиционный горизонт. Если этим зерном кормили, к примеру, скот, который потом продали, то в итоге заработаем больше, но инвестиционный горизонт существенно более дальний. Эта зависимость и влияние длины денег на привлекательность инвестпроектов в АПК четко видна в структуре украинского животноводства. В птицеводстве, где цикл относительно короткий, уже есть крупные инвестиции. Начинают идти инвестиции в свиноводство – это следующие по длине денег проекты. Производство говядины – к нему только присматриваются.
Д.: Отмена специального режима уплаты НДС, которое планируется с 1 января 2017 года, затормозит этот процесс «удлинения» инвестиций?
М. М.: Прежде всего, спецрежим НДС давал оборотные средства. Поэтому все, кто имеет длинный срок оборачиваемости капитала или не слишком высокую рентабельность, пострадают. Для крупных агрокомпании это вряд ли критично – они уже окрепли. Отмена спецрежима негативно скажется на средних и небольших игроках, у которых нет такой финансовой подушки.
Д.: Украинский агроэкспорт в ЕС – в какой мере ему мешают квоты в рамках зоны свободной торговли? У всех на слуху мед. Что может стать следующим экспортным хитом?
М. М.: Мед – интересный пример, с ним не все так однозначно. За год из Украины экспортируется примерно 30 тысяч тонн, тогда как квота – 5 тысяч. То есть трейдеры экспортируют по льготной пошлине в рамках квоты, а потом продают гораздо больший объем уже с уплатой обычных пошлин – маржинальности хватает. Очень интересны перспективы по сахару, фруктовым сокам – квоты на эти товары выбираются полностью или почти полностью. Хотите интересные идеи по экспорту? По чесноку квота выбрана примерно на 9%, хотя поставляемый в ЕС китайский чеснок намного хуже украинского продукта по качеству. На грибы тоже есть квота, но она не используется. По животноводству выбраны квоты только по куриному мясу и сухому молоку. Это потенциально интересные позиции.
Д.: Есть шансы, что экспортные квоты в ЕС для Украины могут быть увеличены?
М. М.: Мы ведем с ЕС дискуссию, в частности об увеличении квот на сахар с 20 тысяч до 300 тысяч тонн. Но такие переговоры – это всегда дорога с двусторонним движением. В ответ нас могут попросить расширить квоты на поставку каких-то товаров в Украину. Пока девальвация нас «спасает» от лавины импорта из ЕС, но это не навсегда. Особо хочу отметить важность переговоров о квотах на поставки органической продукции. Для Украины это точка роста, так как во всем мире, и в Европе в том числе, спрос на органику растет. Маржинальность и добавленная стоимость у такой продукции всегда выше по сравнению с традиционной, а затраты – если все правильно организовать – могут быть сопоставимы с традиционным производством. Если в этом контексте вернуться к вопросу о модели агросектора в Украине, то мелкие (до 500 га) и средние (до 2500 га) хозяйства могли бы обеспечивать поставки на внутренний рынок и производство органической продукции, генерируя около 25% валового производства. Остальное – высокотехнологичное, крупнотоварное агропроизводство, ориентированное на экспорт.
Д.: Вопрос который я не могу не задать: две недели назад Рада проголосовала за бессрочное продление моратория на продажу земли. Основной аргумент за продление моратория в том, что нет понимания, как будут покрываться риски введения рынка земли. Ведь они же есть. Что вы на это можете сказать?
М. М.: Ответы на все эти вопросы даны уже очень давно. Взглянув на карту мира, вы найдете там единицы стран, как правило со слабо развитой экономикой, в которых существует такой же запрет, как у нас. И параллельно существуют десятки высокоразвитых стран с разными моделями рынков и высокой эффективностью АПК, где земля свободно продается. К нашим услугам -лучший мировой опыт и успехов, и ошибок!
Я считаю, что оптимальной моделью в Украине является поэтапный запуск рынка земли. Она предполагает на первом этапе продажу государственных земель запаса через открытые, честные аукционы, на которых за счет несколько завышенного, ажиотажного спроса будет сформирована максимально высокая цена на землю во всех регионах. Затем, уже располагая этим ориентиром, разрешаем физлицам продажу принадлежащих им паев – и дальше рынок формирует стоимость. Так мы снимаем риск скупки земли задешево. Опасаетесь, что землю скупят иностранцы? Так закройте для них возможность покупки земли, как минимум на первом этапе. Не хотите сверхукрупнения хозяйств? Сделайте ограничение на владение в 100-200 гектаров в одних руках. На все вопросы, как видите, есть ответы, и существование рисков вовсе не повод который год полностью запрещать или замораживать рыночные механизмы купли-продажи! В модели запуска рынка земли, которую разрабатывала рабочая группа при Госгеокадастре (Максим Мартынюк возглавлял это ведомство с марта 2015 по июль 2016 – Ред.) предполагалось, что собственником земли может быть только гражданин Украины и максимальная площадь владения -200 га. Юридические лица на рынок не допускаются, так как за ними легко спрятать иностранный капитал.
Д.: Инфраструктура готова для перехода к продаже-покупке?
М. М.: Да, вполне. Инфраструктура, включая Государственный земельный кадастр успешно обслуживает рынок аренды, а процедуры сделок продажи-покупки и продажи прав аренды почти идентичны. За время моей работы в Госгеокадастре мы успели сделать очень много – и на нормативном и на техническом уровне.
Во-первых, введена полная открытость данных о владельцах земельных участков: любой гражданин, пройдя простую процедуру идентификации через Интернет, может получить информацию о собственнике или пользователе любого участка по всей стране. Такой функционал есть не во всех странах Европы. Во-вторых, максимум самых популярных услуг мы перевели в Интернет, упростив процедуру их получения для граждан и нанеся удар по коррупции: компьютеру ведь не нужно давать взятку, чтобы получить справку. И в-третьих, самое главное, в контексте готовности к рынку мы за полгода с нашими американскими и грузинскими коллегами создали онлайн-платформу для проведения электронных земельных аукционов. Она прошла успешную апробацию, синхронно с земельным аукционом в Одессе. По результатам торгов арендная ставка составила 30% (нормативной оценки – Ред.) при стартовом уровне в 8%.
Поверьте, я хорошо знаю кадастровую карту Украины. Там уже есть все земельные участки, интересные для сельхозпроизводства. А если запустить рынок купли-продажи, то даже те заросшие кустарником и заболоченные угодья в Полесье, которые пока никого не интересуют, окажутся вос-требоваными. Например, для выращивания льна, картофеля, для производства энергетической древесины. Все говорят, что у нашего сельского хозяйства большой потенциал. Это действительно так. Нужно только сбросить путы этого искусственного моратория.
Джерело: Национальный | Деньги | №20.
